Великое Кошачье Побоище
Www.russ.ru Шведская лавка # 90 Русский Журнал / Круг чтения / Шведская полка www.russ.ru/krug/vybor/20021121.html Шведская лавка # 90 Дата публикации: 21 Ноября 2002 Выпуск подготовил. Социология философий: Глобальная теория интеллектуального изменения / Пер. Ю.Вертгейм, Н.Розова; Вст.
Статья Н.Розова. Новосибирск: Сибирский хронограф, 2002. Тираж 2000 экз. ISBN 5-87550-165-0 В предисловии Н.С.Розова написано следующее: ' Книга профессора социологии Пенсильванского университета (Филадельфия, США) Рэндалла Коллинза является, без преувеличения, крупнейшим событием философской и научной жизни на рубеже XX-XXI веков Когда 'Социология философий ' будет по-настоящему освоена интеллектуальным сообществом, что-то очень существенное изменится в характере философского мышления. Произойдет своего рода социологическое взросление философов и философии, так что прежние способы интеллектуального поведения покажутся новым поколениям если не наивными, то по крайней мере принадлежащими уже прошедшей - 'социологически дорефлексивной' эпохе'.
Великое кошачье побоище и другие эпизоды из истории французской культуры. 'Новое литературное обозрение'. Культуру изучают вовсе не только в стенах французских университетах, молясь на портреты Марка Блока и Люсьена Февра. Существует итальянская. Великое кошачье побоище и другие эпизоды из истории французской. Тренажер для мозга (2 занятия в день по 15 минут) Как открыть книги Для авторов Добавить.
Автор родился в 1941 году. Книга, плод 25-летнего труда, вышла в 1998. Основные разделы: теоретическое введение вместе с разбором древнегреческой философии (с. 65-205), Древний Китай (с.
209-256), Индия (с. 257-372), буддийский и неоконфуцианский Китай (с. 373-433), Япония (с.
434-506), западная философия от раннего средневековья до французских экзистенциалистов (с. 514-1015), заключительная часть 'Метаразмышления' (с. 1021-1138), ключи к графам (с.
1150-1203), именной указатель (с. 1204-1234), предметный указатель (с. 1235-1245), список литературы (1246-1274).
' Истина не возникает в изолированных мозгах или бестелесных умах. Главный тезис, или послание, этой книги состоит в том, что разум не является субстанцией или сущностью Истина возникает в социальных сетях; она и не могла возникнуть где-либо еще'. Ключевые термины: сеть, поле, интерактивный ритуал, культурный капитал, эмоциональная энергия, сакральный объект, распределение пространства внимания, закон малых чисел (' число активных школ мысли, которые воспроизводятся в течение более чем одного или двух поколений в аргументативном сообществе, колеблется примерно от трех до шести'), перегруппировка позиций, наука быстрых открытий, университетская революция, континуум абстракции и рефлексии, три пути выработки последовательности абстракции-рефлексии (космологический, эпистемолого-метафизический, математический), социологический реализм.
Великое кошачье побоище и другие эпизоды из истории французской культуры / Пер. Т.Доброницкой, С.Кулланды. М.: Новое литературное обозрение, 2002. (Интеллектуальная история).
Тираж 3000 экз. ISBN 5-86793-113-7 Автор, известный американский историк, профессор Принстонского университета, пишет во введении: ' В этой книге исследуются способы видения мира во Франции XVIII века, причем я стремился показать не только представления французов об окружающем мире, но и то, как именно они его интерпретировали, каким наделяли смыслом, какие в него вкладывали чувства. Вместо того чтобы идти по проторенной дороге интеллектуальной истории, наше исследование вторгается на неизведанную территорию, называемую во Франции l'historie des mentalites. В английском языке пока в 1984 году. Р.Г.
нет подобного термина, но эту область науки можно просто-напросто назвать культурной историей, поскольку она изучает нашу цивилизацию, как антропологи изучают культуры других народов мира. Иными словами, это история с уклоном в этнографию'. Книга состоит из шести глав.
Глава первая, 'Крестьяне рассказывают сказки: Сокровенный смысл 'Сказок матушки Гусыни'. Автор демонстрирует абсурдность психоаналитических интерпретаций 'Красной Шапочки' как основанных на таких деталях, которые отсутствуют в аутентичных версиях сказки. Я впервые узнал, что термином 'картезианство' французы в обиходе обозначают ' свое пристрастие к обману и интригам'.
И что французские крестьянки выходили замуж в 27 лет. Установлен доминирующий лейтмотив французских сказок: поиск еды. Мир этих сказок жесток и полон опасностей. Это ' мальтузианский' мир, мир недоверия, выжить в котором может только трикстер, притвора и обманщик. ' Мир, говорят они сказки, состоит из дураков и плутов: лучше быть плутом, чем дураком. Со временем эта идея вышла за пределы сказок и за пределы крестьянства. Она стала основной темой французской культуры в целом во Франции быть плохим считается хорошо сегодняшний трикстер следует новым сценариям: вместо того чтобы обманывать местного феодала, он старается недоплатить налоги и обмануть систему'.
Глава вторая, 'Рабочие бунтуют: Великое кошачье побоище на улице Сен-Севрен'. На этой улице была одна типография. Ученикам жилось плохо. А жена хозяина обожала кошек, особенно la grise (серенькую), которая была ее любимицей. И вот ученики устраивают грандиозную кошачью резню (предлог - ночные кошачьи концерты). Первым делом убивают серенькую, а труп прячут, чтобы хозяйка на них не подумала. Автор полагает, что сие действо, помимо прочего, было актом символического надругательства над хозяйкой ' весьма интимного свойства'.
Кстати выясняется, что выражение 'ночью все кошки серы' в XVIII веке означало 'ночью все дамы одинаково хороши'. Глава третья, 'Буржуа наводит порядок в окружающем мире: Город как текст'. Анализируется описание города Монпелье, составленное в 1768 году анонимным гражданином этого города, про которого известно только то, что он принадлежал к среднему, зажиточному, классу.
Монпелье представлен 1) как процессия знатных персон, 2) как совокупность сословий, 3) как сцена, на которой разворачивается определенный, 'буржуазный', образ жизни. Первый способ традиционен, однако в нем слишком раздувается значение одних групп населения и совершенно игнорируются другие. Сословное деление также не способно справиться с трансформациями социальной структуры. ' Рассказ же о городской культуре был лишь тенденциозной апологией буржуазного образа жизни. Тут наш автор фактически развенчал свои прежние, архаичные способы выражения и приблизился к идее представления класса через его культуру, представления, в котором 'буржуазная кухня' была гораздо важнее для идентификации новых хозяев города, нежели фабрики'. Глава четвертая, 'Инспектор полиции разбирает свои досье: Анатомия литературной республики'. Предмет анализа - неопубликованные рапорты (500 штук) инспектора Жозефа д'Эмри за 1748-1753 гг., в которых содержатся бесценные сведения о 434 действовавших в этот период писателях.
Сначала Дарнтон приводит общую статистику: происхождение, возраст, источники дохода и т. Затем пускается в детали.
Так, выясняется, что краеугольным камнем тогдашнего французского 'общества' была протекция. Она же была и основным принципом литературной жизни, поскольку литературного рынка в те времена не существовало. Или, обнаруживается, что подавляющее большинство литераторов заводило себе любовниц. Что касается статуса писателя, то он мог быть аристократом, священником или лакеем, но у него не было особого 'писательского' qualite или condition - 'титула' или 'звания', которые отделяли бы его от не-писателей. Д'Эмри часто называет литераторов 'гарсонами', 'мальчиками', но это выражение не связано с возрастом. Оно означает отсутствие твердого общественного положения, маргинальность, необозначаемость. 'Гарсоны' опасны: они собирают сведения о людях, они могут нанести тайный вред, подмочить репутацию, подорвать credit.
Вот, например, характеристика 37-летнего Дидро: ' Очень умный мальчик, но невероятно опасный'. Глава пятая, 'Философы подстригают древо знания: Эпистемологическая стратегия 'Энциклопедии'.
Речь идет о видоизменениях 'древа знания' от Фрэнсиса Бэкона до Дидро и Даламбера. Глава шестая, 'Читатели Руссо откликаются: Сотворение романтической чувствительности'.
Разбирается феномен 'руссоистского чтения': ' Руссо требовал читать себя так, как если бы он был пророком божественной правды, и Рансон Жан Рансон, торговец из Ларошели, сохранившаяся домашняя библиотека которого дает возможность ознакомиться с кругом чтения типичного предреволюционного буржуа. Р.Г. понимал его именно в этом смысле, так что упор на религиозную литературу в заказах Рансона не противоречил его руссоизму, а скорее дополнял его. Что отличало чтение по Руссо от заветов его религиозных предшественников - будь то кальвинисты, янсенисты или пиетисты, - так это призыв читать самую подозрительную форму литературы, роман, как Библию Он попросил читателя временно воздержаться от недоверия и, отбросив прежнюю манеру читать, погрузиться в письма 'Новая Элоиза' так, как если бы они и в самом деле были излиянием невинных сердец у подножия Альп. Такое чтение требовало веры - веры в автора, сумевшего вжиться в чувства своих героев и преобразовать их в правду, которая выше литературы'.
Руссо открыл мир, где жизнь обустраивается по инструкциям печатного слова, которое нужно настолько тщательно 'переварить', что оно полностью этой жизнью поглощается. Так, Рансон именно по учебникам для родителей готовится к будущему отцовству, и позже приобретает большое количество детской литературы. Дарнтон считает, что 'руссоистский' тип общения между читателем и писателем хоть и ' оставил свой след в нескольких поколениях революционеров и романтиков', все же является локальным феноменом, ограниченным рамками эпохи. Виктор Макаренко. Аналитическая политическая философия. Очерки политической концептологии.
М.: Праксис, 2002. (Новая наука политики). Тираж 2000 экз. ISBN 5-901574-21-4 Автор - зав. Кафедрой политической теории Ростовского университета.
Главная задача книги - методологическая: как адекватно описать политическую реальность, чтобы это описание было рациональным? Образ реальности, складывающийся в 'реальной политике', автор отвергает. ' Реальные политики и эксперты не могут считаться субъектами адекватного познания реальности. Поэтому 'рациональность' любых политических решений, программ и действий всегда сомнительна'. Налицо конфликт между 'рациональностью' и действительными мотивами и целями участников политического процесса. Этот конфликт реален, следовательно, его также нужно адекватно и рационально описать.
С задачей такого описания не может справиться теория, в которой роль субъектов политического действия играют некие идеальные сущности, например, 'государства' ('.нельзя приписывать статус бытия существующим государствам'). С этой задачей может справиться только аналитическая философия. Которая ' развивает главные посылки Просвещения' (' бытие не зависит от сознания; человек - элемент бытия; разум и научный метод - наиболее эффективный способ познания действительности и связей человека с ней; познание - это критика устоявшихся убеждений и оценок с опорой на факты'). Аналитическая философия противостоит всей остальной современной европейской философии, восходящей к Гегелю и критикующей Просвещение.
Взять к примеру Хабермаса. ' Главная идея Хабермаса - идеальная коммуникация способствует достижению консенсуса - есть рафинированное обоснование экономического угнетения и политического насилия'. Постмодернизм также не годится для создания конструктивной концепции политики, так как ' позиция скептического наблюдателя равнозначна признанию status quo'. ' Ни марксизм, ни экзистенциализм, ни постмодернизм не в состоянии осознать дилемму современности: участие в политике по-прежнему необходимо, но успех такого участия все более сомнителен'. Дается следующее определение аналитической политической философии (АПФ): ' нормативное мышление о социальных и политических институтах, необходимых для политической деятельности, а также систематизация когнитивных и социокультурных барьеров рациональной критики и преобразования социальных и политических отношений и институтов'.
История АПФ последних двух десятилетий - это реакция на теорию справедливости (1971) Джона Ролза. Главные сферы исследования - политическое благо и политический выбор. ' Главные посылки теорий блага и выбора - универсальный персонализм и ценностный солипсизм. Политическое бытие - это конфликт политических институтов и индивидов. Персонализм - это принцип, согласно которому благо и зло людей зависят от политических институтов.
Персонализм отрицает доминирование общих интересов над индивидуальными'. Отсюда следует, что ' государство не является политическим благом; политическое благо - это применение принципа равенства в социальной и политической жизни'. Принцип ценностного солипсизма: ' любая ценность может быть главной политической ценностью и критерием политической оценки'.
Великое Кошачье Побоище Pdf
Главные политические блага - это внесоциальные ценности (благосостояние, счастье, польза, личная автономия, негативная свобода, пассивное равенство). И вот почему они внесоциальны: ' Благом материального благосостояния индивид может пользоваться без всяких контактов с другими людьми. Счастье и польза есть приоритет удовольствия над страданием или отсутствие неудовлетворенных желаний. Негативная свобода - это невмешательство других в приватную жизнь индивидов'. Социальной ценностью является порядок в его многообразных проявлениях.
Можно даже сказать, социальность как таковая. ' Демократия есть ценность лишь в той степени, в которой она культивирует свободу, пользу и другие внесоциальные ценности. То же самое относится к правопорядку'. В общем, главным критерием оценки политической реальности объявляются свойства одинокого изолированного индивида (или индивида, предпочитающего изолированный образ жизни), к которым (свойствам) сводится все 'человеческое' в человеке. Это ключевой момент всей теории. Теоретический инструментарий, детально анализируемый далее (собран колоссальный англоязычный материал), держится именно на этой явным образом декларированной атомистической предпосылке.
Роберт Дарнтон Великое Кошачье Побоище Скачать
Маргарита Зарудная-Фриман. Мчались годы за годами: История одной семьи. М.: Новое литературное обозрение, 2002. 367 с., ил.
ISBN 5-86793-196-Х Издательская аннотация: ' Автор этой книги, М.Зарудная-Фриман (р. 1908), повествует о полной драматизма судьбе семьи русских интеллигентов, потомков известных в отечественной культуре родов Брюлловых и Зарудных, ветром Гражданской войны гонимых на восток России и далее в эмиграцию: вначале в Китай, а потом в США. Дом М.Зарудной-Фриман в течение многих лет был одним из центров русской культурной жизни в Бостоне, тут бывали Н.Коржавин, И.Бродский, А.Сахаров, А.Есенин-Вольпин и др.' Цитата: ' 28 апреля был Страстной четверг.
Я хотела пойти в русскую церковь на свою самую любимую службу. Да и нельзя было представить, что я не пойду на пасхальную заутреню ночью в субботу. Блэки заехал за мной и отвез в Лос-Анджелес, в тот же отель, где я жила перед началом учебного года. Я там прожила до самой Пасхи и каждый вечер ходила на службы. Службы мне очень нравились, и хорошо было слышать вокруг себя русскую речь. Я увидела двуязычных детей, которые легко переходили с одного языка на другой. Получила я и приглашение на традиционный пасхальный завтрак в Женский клуб, но не пошла.
Шаблоны фотокниг для фотошопа скачать бесплатно. Странно было праздновать Пасху без пасхи. Я писала письма домой и в воскресенье вечером вернулась в Клермонт'. Письма в Кейптаун о русской поэзии и другие эссе.
М.: Новое литературное обозрение, 2002. ISBN 5-86793-087-0 Издательская аннотация: ' Книга известного эссеиста, прозаика, историка Кирилла Кобрина представляет собой сборник эссе, посвященных одной теме - русской поэзии. Сам предмет описания диктует некоторые особенности как жанра, так и стиля; это, скорее, именно проза, но проза non-fiction, невыдуманная проза о самой фантастической и невозможной вещи на свете. Прозаик судит здесь поэта, но делает это (старается делать) по законам, свойственным именно поэтическому высказыванию. Основу сборника составляют 'Письма в Кейптаун о русской поэзии', эпистолярий, в котором автор вел своего рода лирический дневник, посвященный лирике'. Цитата: ' Це была посылочка, гарная посылочка, Петенька. В картонном ящике.
Да, впрочем, ты же ее и собирал. Восемь бутылок твоего 'Cabernet-Sauvignon' и ровно столько же - 'Riesling'.
Це же была радость у меня, хлопца гарного: и тебе Белинский, и тебе Красницкий! Гран мерси, дорогой!' В предыдущих выпусках.
Американский историк Роберт Дарнтон работает в русле исторической антропологии - для представителей этого направления характерны фокусирование внимания на конкретных людях или небольших человеческих сообществах, на символизме повседневной жизни, поиск косвенных свидетельств об описываемых событиях. Книга Дарнтона, собственно, посвящена истории французской ментальности Нового времени, причем совершенно, на первый взгляд, далекие друг от друга эпизоды (как крестьяне рассказывают сказки, как бунтуют рабочие, как разбирают свои досье полицейские инспекторы и как 'подстригают древо знания' философы-просветители) искусно вплетены (вчитаны) автором в цельный и очень интересный текст. Похожие публикации Эдуард Эррио - один из самых крупных политических деятелей французской буржуазии XX века. Он озаглавил книгу 'Эпизоды' и начинает свое повествование с 14 мая 1940 г., то есть с того момента, когда военное поражение Франции уже стало фактом. Эррио Роже Шартье (р.
1945) - один из виднейших представителей современной французской исторической науки, руководитель исследований в Высшей школе социальных наук в Париже. Его обобщающие работы вносят ценный вклад в изучение истории XVIII века, Великая французская революция стала поворотным моментом в истории Франции, да, пожалуй, и всей Европы. На арену общественной жизни вышло третье сословие. События этой революции потрясают не только своей масштабностью, но и жестокостью: тысячи людей Книга профессора Гарвардского университета Роберта Дарнтона 'Поэзия и полиция' сочетает в себе приемы детективного расследования, исторического изыскания и теоретической рефлексии. Ее сюжет связан с вторичным распутыванием обстоятельств одного дела, centerДанная серия сборник самых лучших, самых неожиданных рассказов о знаменитых героях и антигероях мировой истории. Если вы хотите полюбить историю – эта книжная серия для вас, если уже любите – тем более!
Книга профессора французской истории Бирмингемского университета посвящена жизни и судьбе выдающегося политического деятеля Франции XVII. Кардинала де Ришелье, сыгравшего заметную роль в истории Франции и Европы начала Нового времени. Книга Книга известного политолога и публициста Владимира Малинковича посвящена сложным проблемам развития культуры в Европе Нового времени. Речь идет, в первую очередь, о тех противоречивых тенденциях в истории европейских народов, которые вызваны Марк Аврелий, Ричард Львиное Сердце, Никколо Паганини.
Эти имена рождают в воображении картины минувших эпох: Античности, Средневековья, Нового времени. В сборник исторических миниатюр вошли наиболее яркие факты биографий знаменитых правителей, Классическое исследование по истории средневекового французского крестьянства.
Эта книга, не претендуя на популярность и не обещая читателю легкого чтения, тем не менее не может не быть ему интересной, так как повествует научным языком о вещах Н.А.Любимов - автор цикла статей «Против течения, беседы двух приятелей о революции», печатание которых началось в августовской книжке «Русского вестника» 1880 г. Под псевдонимом «Варфоломей Кочнев» и продолжалось до 1884 г.